Что такое «хорошая жизнь»?

Около четырех лет назад я сидела в киевской «Чашке» со своей знакомой, и мы разговорились о бывших одноклассниках. Кто где, у кого сколько детей и так далее. Помню, как моя собеседница (к слову, редкая умница с двумя высшими образованиями) потупила взгляд, когда начала рассказывать о какой-то Марине — обычной выскочке из школы, которая теперь занимает должность главы пиар-отдела в супер-престижной компании и крутится среди знаменитостей. «А я официантка», — с горечью выдохнула редкая умница. История, в общем, банальная: два высших — это здорово, конечно, но денег с ними заработать нормальных не получалось, и даже редкой умнице пришлось задуматься о том, чтобы что-то менять. У кого-то получается начать свой бизнес, придумать стартап, а у кого-то — нет. Кто-то вынужден пойти на неприятный компромисс. И, к сожалению, мало людей соображают, какие надо иметь яйца, чтобы не держаться впустую зубами за свои два диплома, оплакивая их, а принять ситуацию и взять ее в свои руки. Наклеить ярлык «а, официантка, ну понятно» гораздо легче, чем копнуть немного глубже, а еще лучше — не копать вообще. Потому что профессия не определяет человека как человека.

Я все вспоминаю этот стыдливый трагикомичный тон, с которым редкая умница говорила, что не пойдет на встречу выпускников ни за какие коврижки, потому что «я официантка». Это страх неловкого момента, когда бывший одноклассник спросит в лоб «Чем ты сейчас занимаешься?» И это грустно, потому что все уже взрослые люди, и все должны понимать, что жизнь — не стометровка, которую можно пробежать с разной скоростью, нет. Это извилистая, полная ухабов, развилок и пыли проселочная дорога. И то, что ты и еще тридцать человек вместе закончили одну и ту же школу или один и тот же ВУЗ, не значит ровным счетом ничего. Но почему-то мы боимся и стесняемся, что не дотянули, не оправдали, не смогли, не сделали. Идет холодок по спине, что жизнь, наверное, не удалась, если ты добился меньше, чем кто-то другой. В школах и ВУЗах нас, к сожалению, не научили задавать себе правильные вопросы: чего Я хочу? Как МНЕ нужно? Что МЕНЯ делает счастливым?

Тот разговор в «Чашке» случился как раз накануне моего переезда в Париж. И с тех самых пор я часто думаю, что же такое «хорошая жизнь». Дело в том, что люди простых профессий и то, как они держатся на работе, это одна из вещей, которые так сильно бросаются в глаза и определяют «европейский уровень жизни». И речь не о зарплате, а о том, что эти профессии НЕ «говорящие». К курьерам, водителям поездов метро (среди которых очень часто встречаются женщины), к официантам, кассирам в супермаркетах, к торговцам на рынке, к электрикам и консьержам нет пренебрежения. Нет этой брезгливости, в комплекте с которой на моей родине часто произносят слово «сантехник».

Однажды я ела салат на скамейке возле бутика Saint Laurent на площади Сан-Сюльпис, рядом со мной как раз меняли мусорный мешок в урне. Я чуть не поперхнулась, когда уборщик в кислотно-зеленой жилетке пожелал мне приятного аппетита, разулыбался, а потом, подмигнув, запрыгнул обратно на подножку мусоровоза. Это был мужчина лет пятидесяти, седой, с красивой бородой и пирсингом в левом ухе. В тот момент я сразу вспомнила о редкой умнице, которой было стыдно за свое волевое решение.

Подобных примеров — тьма. Я уже давно перестала удивляться им, потому что привыкла к этой нормальности — что все люди заслуживают и должны быть одинаково счастливыми и полноценными, независимо от того, до каких «высот» они забрались по жизни. Потому что все эти высоты только в наших головах. И нет универсальной шкалы успеха, есть только индивидуальные параметры.

Один бывший одноклассник моего парня, например, работает почтальоном в маленькой деревне, где он родился и вырос. Другой чинит велосипеды. Третий стал фитнесс-тренером. Четвертый занимается поставкой свежих продуктов в сеть супермаркетов. У пятого свой бинес по аренде речных трамвайчиков под вечеринки. Шестой работает в рекламном агентстве. Седьмой — строитель. Восьмой библиотекарь. Все вместе до сих пор раз в год собираются, и никому не стыдно ни за почтальонскую сумку, ни за грязь под ногтями от постоянного копания в велосипедных деталях.

Тема личных достижений, реализованности, амбиций и успешности плавно вытекает из того, о чем я писала в августе, — внутренней свободы. Да, так уж мы устроены, что нуждаемся в одобрении и принятии со стороны других. Но в то же время и окружение свое мы формируем сами. Идя на поводу у чужих требований, мы притягиваем к себе любителей давать «ценные» жизненные советы и порицать все, что не вписывается в их картину мира. И наоборот — свободные притягивают свободных.

Мир постоянно талдычит нам, что идти против течения очень сложно, и сложно быть не таким, как все. Но никто не говорит, что жить, подавляя свои настоящие желания и чувства, в миллион раз сложнее. Учись хорошо, закончи институт, найди стабильную работу, женись, заведи детей, возьми ипотеку, купи машину, сделай ремонт. Живи по-человечески. Веди себя прилично. Не забудь только аккуратно завернуть в тряпочку и положить в карман все, чего тебе на самом деле хочется.

Но сейчас даже не столько об этом, сколько о жизненно необходимой способности любить свою проселочную дорогу и себя на ней, даже если она далека от чужих стандартов. Тем более, если она от них далека. В английском есть такое хорошее слово — embrace. Если бы только все редкие умницы и умники научились embrace свою уникальную, неповторимую, единственную жизнь со всеми ее ухабами, лужами и пылью, которая скрипит на зубах. Если бы только все, кто боятся ударить в грязь лицом перед другими, сначала научились спрашивать себя: ну если мне хорошо, и если я знаю, что поступаю правильно, то какая разница, в какой компании работает какая-то Марина?

Мы очень быстро схватываем и принимаем близко к сердцу то, что лежит на поверхности: вот у кого-то невероятно талантливый ребенок-вундеркинд, а вот чужой отпуск на Санторини; вот чей-то амбициозный стартап, который со скоростью света набирает обороты. Только в том-то и дело, что все это чужое. И угрызения совести по поводу того, что у твоего ребенка тройки по математике, отпуск ты проводишь в Одессе, и работа у тебя с 9 до 6, — все равно что отчаянное желание влезть в очень красивые туфли, которые тебе не подходят ни по стилю, ни по размеру. Чужая жизнь и есть эти туфли. Никто, кроме их обладателя, не знает, насколько в них удобно, и так ли они радуют, как кажется со стороны. У каждого своя боль,жертвы и свои неудобные компромиссы.

Поэтому я постоянно спрашиваю себя — что же такое «хорошая жизнь»? Достаток? Тогда что такое достаток? Сколько это — достаточно? Есть какой-то предел заработка, когда человек тихонько признается себе: «Ну вот, наконец-то. Вот этого уж точно хватит»? Почему-то мне кажется, что как только ты получаешь «достаточно», тут же хочется больше. Аппетит приходит во время еды. Или «хорошая жизнь» это осуществление всех-всех заветных желаний? Тоже вряд ли, потому что за одним появляется другое. Это бесконечный процесс, у него не может быть логического завершения. Или, может, «хорошая жизнь» — это карьера мечты? Но ведь жизнь это не только карьера. Тогда выходит, «хорошая жизнь» — это счастье в любви? Взаимность? Но и любовь это тоже не главное, как бы сильно ни хотелось утверждать обратное.

И я снова прихожу к тому, что «хорошая жизнь» — это свобода. Свобода от самого определения, от стандарта, от всего чужого. Всегда будет человек, у которого больше денег или свободного времени. И всегда будет человек, который меняет мусорные мешки на улице или подает тебе еду в ресторане. Всегда будет твоя жизнь и чья-то еще. И если твоя жизнь не жмет тебе, как чужие (пусть и сто раз красивые) туфли, то все нормально. Это и есть хорошая жизнь. Без кавычек.

Ольга КОТРУСЬ для ЗаграNица